Лень, по определению В. И. Даля, это «отвращение от труда, от дела, занятий; наклонность к праздности, к тунеядству». Совершенно справедливо ее считают недостатком, пороком и даже смертным грехом. Но лень — не абсолютное зло. С точки зрения биологии лень — это чрезмерная реализация принципа экономии энергии.
Все живые организмы стремятся оптимизировать соотношение полученных жизненных ресурсов и затраченной для этого энергии, то есть получить побольше, потратив поменьше. И это не просто умозрительное заключение, а вывод, сделанный на основании измерений. Подсчет энергетических затрат стали активно использовать в исследовании поведения животных примерно с 1970-х годов, чтобы определять приспособительное значение форм поведения. Определение приспособительного значения, или адаптивной ценности той или иной поведенческой формы, — одна из четырех задач этологии, сформулированных нобелевским лауреатом Николасом Тинбергеном.
Использование методологии вычисления баланса затрат и приобретений позволило по-новому увидеть многие проблемы биологии поведения. Например, известно, что птицы поют на заре — почему? Лирическое объяснение — приветствуют наступающий день — не устраивает биологов, людей циничных, ищущих во всем биологическую целесообразность. Крики птиц чаще всего связаны с охраной территории, с репродуктивной активностью, с появлением хищника. Хищников на заре нет, ночные уже легли спать, дневные еще спят. Утренний птичий концерт не может быть брачным сигналом, поскольку происходит круглый год, а не только в сезон размножения. Значит, это, скорее всего, территориальные крики.
Когда стали измерять энергетические затраты на отдельные формы поведения, исследователи были удивлены. Оказалось, что за ночь птицы сильно теряют в весе, например большая синица — до 10% массы тела (точная цифра зависит от температуры воздуха). Следовательно, птицы должны испытывать на заре сильный голод. Так зачем же, как выразился бы простодушный селянин, не евши, не пивши, рожу не мывши, горло драть? Дело в том, что при сумеречном освещении птицы плохо видят, и охота на насекомых, и сбор семян неэффективны в это время суток. Поэтому рассветные часы можно потратить на контакты с соседями, выяснить, кого за прошедшие сутки приели хищники, какие кормовые участки освободились. А после восхода солнца целесообразнее, то есть энергетически выгоднее, не песни петь, а кормиться.
Принцип минимизации энергетических трат соблюдают птицы из отряда врановых Corvus caurinus, когда разбивают раковины, сбрасывая их на камни. Ученые измеряли высоту, с которой они бросают раковины, и подсчитывали количество бросков, необходимых для того, чтобы раковина раскололась. Оказалось, что суммарная высота сброса (произведение количества попыток на расстояние до земли в момент броска) минимальна, если ронять раковину с высоты чуть более 5 м. Именно ее и предпочитают вороны (Мак-Фарленд Д. Поведение животных. М.: Мир, 1985).
Врановые Corvus caurinus бросают раковины не абы как, а с умом. Поленишься подняться высоко — придется взлетать много раз, прежде чем раковина расколется, захочешь минимизировать число бросков — придется тащить моллюска в клюве на высоту пятиэтажного дома… На практике суммарная высота, на которую они поднимают будущий завтрак, чаще всего оказывается минимальной (стрелкана рисунке). Птицы не ленивы, они экономят энергию.
Хорошо известно, что лень есть двигатель прогресса. Ленивые птицы научились класть орехи на дорогу, где твердую скорлупу раздавливают автомобили. Человек, которому в свое время надоело суммировать одинаковые числа, изобрел операцию умножения. Примеров можно привести множество. Поэтому лень можно назвать лишь чрезмерным следованием адаптивному принципу экономии энергии при удовлетворении актуальной потребности. «Наши недостатки — это продолжение наших достоинств», — справедливо отметил кто-то из французских моралистов. А задолго до него Аристотель в сочинении, названном «Евдемова этика», приводит целую таблицу, в которой каждому свойству человека соответствует его недостаток и излишек. Например, излишек мужества проявляется в безрассудности, а его недостаток мы называем робостью. Два полюса скромности — бесстыдство и застенчивость. В наши дни понятие о золотой середине и вреде крайностей вполне тривиально, но не всегда людям легко увидеть проявление этого принципа в разнообразных частных случаях — будь то лень или, к примеру, депрессия и гнев, да и любые физиологические функции живых организмов.
Вопрос о биологической целесообразности лени усложняется ее многочисленными масками. Часто мы принимаем за проявление лени такие формы поведения, которые определяются не стремлением затратить поменьше сил, средств и времени, а совсем другими потребностями. С другой стороны, некоторые поведенческие формы имеют в своей основе именно потребность минимизации затрат, хотя на лень не похожи. Рассмотрим некоторые из этих ложноположительных и ложноотрицательных масок лени.
Прагматическая маска лени
«Порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта», — провозгласил Базаров. Часто ленивыми называют людей, которые занимаются вещами, не сулящими никакой практической пользы. Многим кажется, что такие люди занимаются ерундой, потому что им лень прикладывать усилия для накопления некоего видимого, материального ресурса. В «Пикнике на обочине» Стругацких герой размышляет о своем патроне, научном сотруднике: «Сколько уже времени он с этими „пустышками“ бьется, и, по-моему, без всякой пользы для человечества. На его месте я давным-давно бы уже плюнул и чем-нибудь другим занялся за те же деньги». Сам этот персонаж, как мы помним, числился лаборантом, а в нерабочее время занимался высокоприбыльным нелегальным промыслом.
Одно из оправданий непрагматического поведения — его распространенность среди животных. Например, некоторые крысы (как правило, это бета-особи, то есть занимающие вторую, но далеко не последнюю ступень в иерархии) подолгу исследуют новый предмет, помещенный в клетку. Альфа-особи — главные в стае,— убедившись, что незнакомый предмет не представляет опасности и не имеет пищевой ценности, игнорируют его. Аналогичное различие исследовательской активности альфа- и бета-особей недавно было показано для птиц — амадин Гульда (Williams et al., Animal Behaviour, 2012, 84, 1, 159–165, doi:10.1016/j.anbehav.2012.04.025).
Эта закономерность не опровергает принципа экономии энергии. Особи-исследователи, затрачивая энергию на изучение бесполезного предмета, делают долгосрочные инвестиции, ведь условия существования могут измениться, бесполезная сегодня вещь — обрести биологическую значимость. И тогда знания и навыки, приобретенные исследователями, быстро распространятся среди прочих членов их группы. Поэтому любому сообществу живых организмов полезно иметь в своем составе таких «неэкономных» особей.
Дефицит внимания и гиперактивность
Дефицит внимания, часто сопряженный с гиперактивностью, привлек внимание исследователей в последние десятилетия. Соответствующий синдром — СДВГ — все больше интересует врачей. У детей СДВГ обусловлен незрелостью центральной нервной системы, в частности слабостью, неразвитостью систем торможения. Терапевтическим эффектом при СДВГ обладают средства, улучшающие кровоснабжение мозга. Ведь торможение — это очень энергозатратный процесс. Для того чтобы оставаться в неподвижности — двигательной и психической, — нужно затрачивать большое количество энергии. Например, сохранение выражения невозмутимости на лице человека требует работы мимических мышц, причем примерно в три раза большего их количества, чем необходимо для выражения любой эмоции (Эттинген Л. Е. Мифологическая анатомия. М.: ИОИ, 2006). У вполне здоровых, обычных детей случаются приступы гиперактивности, часто к вечеру, когда пора угомониться и идти спать. Это удивляет родителей — пришел с тренировки, должен бы устать, а он бегает, капризничает! Дело именно в том, что ребенок устал. Устала в первую очередь его ЦНС, что проявляется в ослаблении функции торможения и, как следствие, — в двигательном, речевом, психическом возбуждении.
Конечно, СДВГ у детей не имеет отношения к лени. Однако дефицит внимания широко распространен и среди взрослых. Но это уже проявление лени. Людям лень концентрировать внимание — ведь сосредоточение требует активного торможения в ЦНС, а на это нужно расходовать энергию. В результате все шире распространяются клиповое восприятие и клиповое мышление.
Из-за склонности людей к клиповому восприятию один из принципов телевидения и Интернета — короткий кадр. Чтобы удерживать внимание зрителя, кадр должен быть не продолжительнее нескольких секунд. Даже в передаче «Книжное обозрение», шедшей на телеканале «Культура», соблюдался этот принцип. Несмотря на то что передача ориентирована на любителей чтения, казалось бы склонных к сосредоточению, и длилась всего пять минут, кадры мельтешили, как в рекламе или ток-шоу. Ведущий крупным планом, ведущий в профиль, книги общим планом, ведущий с книгой в руке, обложка крупно, ведущий общим планом и т. д. Редкую фразу ведущий заканчивал без смены кадра.
Таким образом, клиповое восприятие основано на нежелании концентрировать внимание, нежелании тратить на это энергию, иными словами, на лени телезрителя, пользователя Интернета, да и простого обывателя.
Заметим, что поощрение неспособности сосредоточиваться, то есть откровенной лени-недостатка, обнаруживается и в современной педагогике, в которой распространен принцип интерактивности. Считается, что без интерактивности никакое обучение невозможно. Действительно, когда речь идет о маленьких детях, это справедливо. Младшие школьники просто не могут смирно просидеть 45 минут, они не в состоянии внимательно слушать и воспринимать информацию так подолгу. Но интерактивность назойливо продвигается и в практику обучения взрослых людей, становится обязательным элементом при построении лекционных курсов. Увлечение интерактивностью — постоянные вопросы, адресованные слушателям, получение ответов, обсуждение этих ответов, — все это превращает лектора в ведущего, а лекцию в шоу.
Мотивационная маска лени
В свое время исследователи были удивлены, обнаружив, что IQ подростков выше, чем у взрослых людей. Неужели люди стремительно глупеют к 30–40 годам? А как же быть с данными о полном созревании головного мозга человека только к 25-летнему возрасту? По счастью, очень быстро выяснили, что все дело в мотивации. Если взрослым испытуемым предварительно сообщали, что результаты тестирования IQ будут учтены при переаттестации кадров, их результаты были значительно лучше, чем у подростков.
Это вполне понятно. Взрослый человек, в отличие от подростка, уже хорошо знает свои достоинства и свои недостатки. Кроме того, у взрослого другие критерии самооценки — профессиональные и карьерные успехи. Его мало интересуют такие абстрактные вещи, как результаты психологических тестов, которые очень важны подросткам, имеющим пока что мало других соревновательных критериев. Наконец, взрослый человек отягощен рядом актуальных проблем, как профессиональных, так и бытовых. Решение этих проблем требует усилий, которые ему просто лень растрачивать на разгадку ребусов, выбор лишних фигур и прочие занятные, но несущественные для него загадки.
Впрочем, взрослого человека можно мотивировать и другим способом, пообещав ему денежное вознаграждение за правильное решение предложенных задач. Тогда он тоже будет стараться. В противном же случае, когда он проходит тест только потому, что его очень попросили, он будет ставить крестики наугад, если задание не решается в течение двух секунд. Наличие мотивации испытуемых и респондентов стоило бы учитывать психологам и социологам, организующим то, что они называют исследованиями.
Психологический тип
Замечательный русский писатель Иван Александрович Гончаров имел прозвище Принц де Лень. Так звали его в обществе, и самому ему это имя очень нравилось. Но был ли автор «Обломова» ленивым человеком? Вовсе нет, судя по тому, сколько он написал. Конечно, собрание его сочинений меньше, чем у Тургенева и Толстого, но Гончаров вынужден был служить, и служил он, занимая должности, отнимавшие много времени и сил. Он вышел в отставку только в 56 лет и только для того, чтобы закончить «Обрыв», писавшийся очень тяжело.
Отчего же появилось это прозвище? Дело в психологических особенностях писателя, которые проявлялись в его поведении. Сам Гончаров отмечал, что наиболее ему ненавистны в петербургской жизни торжественные обеды. Он чуждался светской жизни, да и любой общественной активности, требующей личного присутствия. Живо интересуясь женщинами (см. его сравнительные описания женщин разных народов во «Фрегате „Паллада“»), он так и не женился. В отличие от большинства петербуржцев того времени, он крайне редко менял адреса: через год после кругосветного путешествия поселился на Моховой, где и прожил тридцать лет до самой смерти. Таким образом, его темперамент никак нельзя назвать «кипучим», а, напротив, скорее «ленивым».
Но лень Гончарова не имеет никакого отношения к стремлению экономить энергию, это не та лень, которая составляет существо его самого знаменитого персонажа. Это проявление психологических особенностей данной личности.
И среди животных всех исследованных видов мы тоже обнаруживаем часть особей с низкой двигательной активностью, с низкой активностью социальной. При появлении некой внешней угрозы такие животные проявляют реакцию не бегства, а затаивания. Они показывают высокие способности к решению задач, лишь бы эти решения не требовали лишней беготни и прочей суеты. Такие особи не оттесняются в низ социальной пирамиды. Будучи атакованы, они яростно защищаются, но сами никогда не инициируют конфликт, потому что социально малоактивны.
Таким образом, порой ленью называют слабые проявления двигательной и социальной активности, хотя на самом деле такие люди и животные не экономят энергию, а расходуют на активность, которая малозаметна поверхностному наблюдателю.
Стереотипия — интеллектуальная лень
Говорят, что Исаак Ньютон, отличавшийся многими странностями, выходя из библиотеки, произносил: «Слава Богу, ничего нового». Действительно, мы просматриваем новые поступления для того, чтобы узнать новости, — чему же радоваться, если новостей нет?
Дело в стереотипности мышления. Вообще говоря, стереотипия — это хорошо. Накопление психических, поведенческих и интеллектуальных стереотипов — накопление жизненного и профессионального опыта. Система представлений об окружающем мире дается каждому человеку со значительным трудом. Поэтому переделывать стереотип или же отбрасывать его может только очень неленивый, незаурядный человек.
Говорят, что смена научных парадигм происходит в результате естественного вымирания прежнего поколения ученых. Новое поколение воспринимает революционную парадигму как нечто естественное, поскольку к моменту появления революционных взглядов у этого поколения исследователей не успели сформироваться другие стереотипы. А старое поколение не переучивается, ведь слишком много энергии было потрачено на формирование их — увы, уже устаревших — взглядов.
Плохо, когда стереотипы формируются на скудном основании немногих фактов, застрявших в голове. Пример подобного человека — Рахметов из романа Чернышевского «Что делать?». Он считал, что по всякой научной специальности есть две дельные книги, а остальное — пустословие. Поэтому он прочитывал две книги по каждой из отраслей человеческого знания. Печально, что он имел в своем кругу репутацию широко образованного человека. И среди наших современников много подобных Рахметову, усвоивших одну-две книги и считающих себя специалистами в данной области. В Интернете часто встречаем авторитарные комментарии вроде: «Автор не прав, потому что Докинз пишет не так!» В основе такого поведения лежит самая настоящая лень: человеку неохота изучить другие взгляды на предмет, отличные от тех, что были изложены в первой попавшейся ему на глаза книге. Ричард Докинз — выдающийся деятель науки, но иной раз бывают правы и его оппоненты.
Одно дело, когда не может отказаться от своих взглядов специалист, который потратил, может быть, всю жизнь на построение схемы изучаемого им явления. Это извинительно уже потому, что этот человек, досконально изучивший предмет, сделал достаточно много для общего понимания природы вещей. Мы, например, не осудим И. П. Павлова за то, что он остановился в шаге от открытия гормонов, будучи не в силах отойти от принципа нервизма в регуляции функций.
Но подобная ригидность у сравнительно молодого человека непростительна. И непростительна она не из-за его интеллектуальной слабости, а потому что он ленится читать и думать, заменяет скептицизм верой.
Принцип экономии энергии подталкивает нас к поиску однозначного ответа на имеющиеся вопросы. Первокурсники с тоской вспоминают школьные годы, школьные экзамены, где на поставленный вопрос имелся всегда только один правильный ответ. Поступившим в университет приходится не лениться и разбираться в различных взглядах разных преподавателей на один и тот же вопрос.
Псевдоинтеллектуальная маска лени
Студенты, особенно первокурсники, часто объясняют свою лень — порочную в данном случае — стремлением сохранить силы для учебы. «Голова мне дана, чтобы мыслить, и я не буду забивать ее всякими фактами и теориями» — такую фразу я услышал от одного студента. Не все студенты выражаются столь радикально, но почти все ворчат и недоумевают по поводу «бесполезных» предметов. Математики не понимают — зачем им столько интегралов? Сейчас не XVIII век! Психологи стонут от морфологии ЦНС — да они за всю профессиональную карьеру и близко не подойдут к обнаженному человеческому мозгу! Биолог возмущается тем, что его заставляют учить названия всех отверстий, бугорков и отростков на всех костях человека — он собирается заниматься нейропротеомикой, а тут такой примитив!
Студенты еще не понимают, что главная цель высшего образования — не приобретение конкретных знаний и навыков, а обучение самому процессу обучения. По счастью, жестокие преподаватели не дают увильнуть студенту от «бесполезных» штудий. Но, прикрываясь сохранением сил для интеллектуальной работы, многие норовят попросить у преподавателя презентацию его лекций. А некоторые, ничего не конспектируя, фотографируют во время лекций каждый слайд.
Здесь будет уместно снова вспомнить И. А. Гончарова, который окончил курс в Московском университете в 1834 году. Вот что он писал на склоне жизни про свои студенческие годы:
О литографированных лекциях и помину не было. Это — новейшее баловство, которое, конечно, имеет свою хорошую сторону в том, что сберегает много времени, избавляя слушателей от скучного труда переписывать, хотя… переписка эта служила в то же время и повторением лекций.
Мы должны были записывать изустную речь профессора, и этот трудный процесс приносил нам массу добра. Стенографии не было, ловить каждое слово и записывать нельзя, следовательно, надо было схватывать общий смысл каждого периода и сжато излагать на бумаге. Легко понять, как такая умственная гимнастика должна была изощрять соображение, развязывать ум и перо! (выделено мною. — Д.Ж.) Нет, слава богу, что у нас не было литографированных лекций!
Порой слышишь и такое мнение, что на лекции можно не ходить, если прочтешь учебник. Обратимся опять к мнению И. А. Гончарова:
Да и как студенту не посещать лекций? Что же он делает, спросили бы мы, и почему он студент? Говорят — он дома может заниматься, читать книги в библиотеках, составлять по ним записки и т. д. Тогда зачем университет, кафедра и профессор? — спросили бы мы.
Под личным руководством опытного представителя знания, кроме догматики науки, фактов, событий, почерпается сила убеждения, взгляд, критическая оценка, передаваемая нередко с жаром, с увлечением. Никакой книжный курс этого не даст!
И в то же время мудрый человек подчеркивает необходимость обильного дополнительного чтения (о чем было сказано в разделе «Стереотипия — интеллектуальная лень»):
Профессорские лекции, как бы они ни были полны, содержательны, исполнены любви к знанию самого профессора, все-таки суть не что иное, как только программы, систематические, постепенные указатели, регулирующие порядок приобретаемых знаний. Кто послушает только их и сам не заразится живой жаждой чтения, у того, можно сказать, все прослушанное в университете будет — как здание на песке.
Конечно, эти советы предназначены тем, кто хочет стать специалистом в своей области. Все эти рекомендации можно проигнорировать и тем не менее получить диплом, а то и прослыть широко образованным человеком.
Подводя итоги
Итак, лень — это чрезмерное проявление потребности экономить энергию, необходимую для удовлетворения всех потребностей живого организма. Как и в огромном количестве других случаев, и повышенная, и пониженная активность ведет к снижению адаптивной ценности данной формы поведения. Неумение отдыхать столь же пагубно, как и неумение перестать отдыхать. Нужно соблюдать золотую середину.
И второй вывод, который мы должны сделать: лень часто маскируется другими формами поведения; с другой стороны, то, что окружающие считают ленью, часто имеет в своей основе не стремление к экономии энергии, а совсем другие механизмы.
Понравилась статья? Поделитесь с друзьями на Facebook:
